Интервью с Еленой Генс, вице-президентом по социальным проектам группы компаний ЛАНИТ

Елена Генс, вице-президент по социальным проектам группы компаний ЛАНИТ рассказывает о том, как развиваются социальные инициативы ИТ‑холдинга и почему они так важны для людей и компании.

– Елена Георгиевна, у ГК ЛАНИТ очень много разнообразных социальных проектов, которые вы ведете много лет. Как появилась эта традиция? Наверное, ее инициатором стал Георгий Генс, ведь, кроме создания сильного ИТ-холдинга, он был известен и как коллекционер произведений искусства. Я всегда удивлялась, как его на все хватало? Его разносторонность вызывала у меня глубокое уважение.

– Основателем компании ЛАНИТ, создателем ее традиций и атмосферы был, конечно же, мой отец. Мы очень долго не выделяли сферу социальных проектов как отдельную, структурированную область деятельности. Отчасти потому, что папа, как вы правильно заметили, занимался очень многим, удерживал все у себя в голове. И мы тоже удивлялись, как у него это получается. Но сейчас мы систематизируем наши проекты – они доросли до такого уровня, когда не системно ими уже трудно заниматься. 

Папа растил компанию как ребенка. Он передавал ей свои ценности и взгляды на мир. Поэтому вокруг него собиралась команда, люди, которые эти ценности разделяли. И как маленький ребенок сначала тесно связан с родителем, так и компания поначалу была очень сильно слита со своим основателем, а потом, вырастая, она приобретала свой характер, сохраняя, впрочем, часть мировоззрения создателя. В какой момент возник первый социальный проект, и чья это была идея – отца или кого-то из сотрудников, – сказать трудно. Но это точно одна из ценностей папы, которую теперь передает дальше наша команда. 

В принципе открытость и щедрость к людям – это семейная черта Генсов. И у папиных родителей она была, и в нашей семье есть. Мне очень хочется надеяться, что это свойство передается по наследству и будет присуще нашим детям и внукам.

– Как выбираются направления для благотворительности? По какому принципу? Меняется ли со временем само понятие «меценатство»?

– Вы знаете, как раз недавно, думая о наших проектах, я поняла, что можно проследить три принципа, по которым мы их отбираем.

Первый – это принцип вдохновения. Мы включаемся в то дело, которое нас вдохновляет, потому что тогда точно знаем, что сделаем его хорошо.

Второй – принцип компетенций. Понятно, что какие-то проекты мы спонсируем материально. Но мы еще любим такие проекты, которые находятся в зоне наших компетенций – технологические и интеллектуальные. Деньги способен дать любой щедрый человек, а сделать какие-то нужные вещи, которые ЛАНИТ умеет, можем только мы. И мы выбираем проекты, где наши умения находят применение.

И, наконец, третий принцип – социальная полезность. Мы анализируем каждый проект, который нам предлагается. Для нас важно делать то, что реально поможет, потому что если начать причинять добро, не разобравшись в ситуации, то можно в лучшем случае сделать что-то бесполезное, а в худшем – причинить вред. Конечно, никто не застрахован от ошибок. Но мы стараемся делать зрячее добро.

– У нас в России очень давние традиции благотворительности. Существовали целые династии, например, московских меценатов и коллекционеров. Третьяковы, Морозовы, Бахрушины, Мамонтовы – без их вклада трудно представить нашу культуру. Как вы полагаете, меняется ли со временем само понятие меценатства или все-таки миссия его остается прежней?

– Я думаю, либо понятие меняется, либо наша деятельность этим понятием не исчерпывается. Потому что то, что мы делаем, в принципе шире меценатства в его классическом понимании. Я бы скорее говорила о социальной миссии. Мы ведь оказываем нашим проектам не только материальную помощь и не ограничиваемся поддержкой науки и искусства.

Что в сознании привычно связывается с понятием меценатства? Спросите детей: «Кто такой меценат?» Скорее всего, они скажут, что это богатый именитый дядечка, который жертвовал деньги искусству, собирал коллекции, дарил их музеям. Это и так, и не так. Сейчас меценатство, как и весь мир, становится более динамичным – оно может приобретать очень разные формы, больше зависит и от культурных различий.

В нашей стране остаются пока неизменными привычные сферы благотворительности – наука, искусство, социальная сфера. А на Западе, мне кажется, сейчас большая часть искусства живет за счет частных коллекций, которые никому не дарятся, а просто периодически выставляются, ротируются.Для нас важно делать то, что реально поможет, потому что если начать причинять добро, не разобравшись в ситуации, то можно в лучшем случае сделать что-то бесполезное, а в худшем – причинить вред.

– Скажите, пожалуйста, со временем у вас увеличивается количество и объем проектов?

– Да, несомненно. Успешность бизнес-проектов от года к году может немного меняться – все зависит от условий рынка. Но объем наших социальных проектов растет неизменно из года в год.

– А с чем это связано?

– Ну, мы, наверное, во вкус входим. Знаете, начинаешь делать что-то хорошее и увлекаешься. Хочется делать добро все больше.

– Вы заменили своего отца в Попечительском совете Российского института театрального искусства. Кроме уже реализованного проекта «Электронное издательство ГИТИС», ЛАНИТ также оказывает поддержку студентам мастерской заслуженного деятеля искусств РФ, народного артиста России Сергея Яшина. Почему именно их вы стали поддерживать?

– Здесь есть некоторый момент лояльности. Если мы начинаем кого-то поддерживать, то в процессе совместной работы в проекте становимся друзьями. И нам хочется продолжать помогать своим друзьям в том, в чем мы можем. К тому же как представителям интеллектуального бизнеса нам нравится поддерживать интеллектуальные, красивые виды искусства, такие, как театр.

Мы не только даем стипендии талантливым студентам ГИТИСа. Уже несколько лет выпускники ГИТИСа ведут театральную студию для сотрудников ЛАНИТ. Отчасти она позволяет молодым актерам, если вдруг у них есть сложности с трудоустройством, работать какое-то время у нас и таким образом пережить сложный период, оставаясь в своей любимой профессии.

– Бывая на презентациях вашего проекта «Пушкинский детям детских домов и интернатов», я обратила внимание, как волонтеры из ЛАНИТ увлечены им, как они внимательны к детям, как много они рассказывают о них. И я поняла, что ваши коллеги тоже любят социальные проекты. Много ли сотрудников компании принимают участие в них?

– Очень трудно посчитать всех наших сотрудников, кто занимается благотворительностью в том или ином виде. К тому же часто люди, помогающие другим, не любят об этом рассказывать. Я, например, знаю наших сотрудников, которые тратят существенные суммы на благотворительность, но стараются особо про это не говорить. Многие с удовольствием занимаются волонтерской деятельностью. Наш рекорд – сто волонтеров от ЛАНИТ, которые несколько лет тому назад работали одновременно на фестивале «Мультяшкино» для детей из детских домов. Идея была в том, чтобы каждый ребенок мог пообщаться с вдохновляющим интересным взрослым человеком. Многие сотрудники не только пообщались с детьми в тот день, но и потом продолжали поддерживать с ними дружеские отношения.

– Как вы придумываете идеи подобных праздников, благотворительных программ?

– Часто они рождаются в обсуждениях, иногда хорошие идеи приходят даже по почте. Нередко случается, что мы начинаем работать в новом проекте, а потом из него вырастают новые идеи. Например, проект «Машина времени» родился как продолжение нашего постоянного сотрудничества с Пушкинским музеем. Это образовательный видеокурс для детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья, которые хотели бы познакомиться с историей искусств.

Нередко сами сотрудники предлагают какие-то интересные инициативы. Один из самых свежих примеров – помощь бездомным животным. Наши коллеги абсолютно по собственному желанию, но при организационной поддержке компании ездят по приютам для животных в Москве и Подмосковье, собирают необходимые вещи, помогают им. 

Бывает, что по инициативе сотрудников организуются благотворительные сборы внутри компании. Сколько в них участвует людей, тоже, кстати, трудно посчитать.

Какие-то из наших собственных инициатив со временем видоизменяются. Например, у нас есть такая традиция: мы организуем сборы средств на медицинские нужды. Сначала мы сотрудничали с внешними фондами, а теперь это чаще всего помощь родственникам и близким друзьям сотрудников ЛАНИТ. Мы называем эту акцию «Домики», потому что в помещениях компании реально стоят деревянные домики, на которых написано, куда пойдут средства. Компания добавляет из своего бюджета каждый раз к этим пожертвованиям ровно столько же, сколько удалось собрать нашим сотрудникам.

– Наверное, «Домики» очень сплачивают людей, если они, кроме работы, объединены благородной идеей помощи другим. Влияет это положительно на атмосферу внутри компании?

– Конечно, влияет. У нас постепенно становится все больше людей, которым важно участие в соцпроектах. Мы это видим и по наблюдениям, и по опросам. Люди хотят помогать, и им нравится, что у нас для этого есть много возможностей. Я надеюсь, что это и на атмосферу вовне влияет. Знаете, большое удовольствие работать с теми увлеченными, профессиональными и неравнодушными людьми, с которыми мы в этих проектах сотрудничаем. И, я думаю, в этом общении друг с другом мы все растем.

– Были ли случаи, когда тот или иной благотворительный проект давал, кроме эмоционального удовлетворения, еще и какие-то перспективные идеи для бизнеса?

– Мне кажется, что благодаря некоторым социальным проектам у нас росла уверенность в том, что мы еще и такие вещи тоже здорово умеем делать. Например, занимаясь экспериментальными проектами для театра Ермоловой, для Пушкинского музея, мы получили в том числе и творческое удовлетворение от интересной технологической работы. Это дало дополнительный толчок, мотивацию к развитию наших мультимедийных направлений.

Занимаясь экспериментальными проектами для театра Ермоловой, для Пушкинского музея, мы получили в том числе и творческое удовлетворение от интересной технологической работы.

– Есть ли еще социальные проекты, кроме театра, где вы используете свои профессиональные разработки?

– Да, то же самое электронное издательство в ГИТИСе. Для Российского еврейского конгресса мы сделали очень красивый детский электронный учебник. В этом году уже второй делаем, еще лучше.

В Пушкинском музее продолжаем снимать серии видеокурса «Машина времени». Три из них уже есть в интернете, еще пять готовы и скоро будут доступны. В этом году мы планируем еще несколько снять. Вообще много таких проектов. В целом, как я говорила, мы любим и стараемся помогать там, где мы что-то можем сделать сами.

– Ваши самые любимые проекты? Близкие вам?

– Ну, это как из детей выбирать. Все проекты любимые. Есть более масштабные или сложные, которым отдаю больше времени. Но мы, знаете, нелюбимых не берем.

– Планируется ли в этом году появление новых направлений благотворительности или вы сосредоточитесь на развитии уже имеющихся проектов?

– У нас, пока мы систематизировали свою деятельность, возникло несколько вдохновляющих идей, направлений, которые мы в этом году будем, скорее, продумывать и прорабатывать, чтобы потом сделать с умом. Хотя, возможно, какие-то замыслы успеем реализовать. Но имеющиеся проекты развивать и поддерживать точно будем.

Еще мы хотим развивать взаимодействие наших старых проектов друг с другом. Есть ряд направлений, которые от этого могут здорово выиграть.

А есть новые идеи, которые у нас самих появляются на стыке старых. Например, мы много сотрудничаем с вузами и, как вы уже знаете, делаем онлайн-учебники и видеокурсы. А еще недавно мы реализовали у себя внутри компании профориентационный проект. Наши сотрудники давали мастер-классы для школьников, чтобы дети могли примерить на себя разные профессии в сфере ИТ. Теперь мы знаем, что у нас есть классные эксперты в этой сфере. И нам интересно посмотреть, как мы можем все это объединить, чтобы, например, эффективно помогать получить образование детям, оказавшимся в сложных жизненных ситуациях.

– Скажите, есть ли у вас примеры или образцы для подражания? Изучаете ли вы опыт других компаний, мировые тенденции в благотворительности?

– Я как раз начала это внимательно изучать. Но главный опыт я получила в своей семье, от папы, еще в детстве. К нему часто обращались за помощью, и я не помню ни одного человека, который бы ушел, не получив ее. Этот опыт очень важен для меня.

– Какие области человеческой жизни требуют сегодня больше помощи, кроме тех, о которых мы говорили с вами? К вам тоже часто приходят за помощью, как определить, кому же действительно она необходима?

– Я думаю, это довольно грустный выбор. Ко мне приходят десять голодных человек. Как выбрать, кого из них накормить? Теоретически, наверное, правильнее выбирать, во-первых, самых голодных. А во-вторых, тех, кому эта помощь пойдет впрок. Потому что нередко происходит обратное.

К примеру, если в школу поставить новейшие компьютеры и никак не обсудить с учителями их использование, то 90% высокотехнологичного оборудования либо просто не будет использоваться, либо люди на компьютерах будут в игры играть или в Paint рисовать. И получается, что мы помогли школе условно на тысячу рублей, пользы получилось на десять, а остальные 990 рублей можно было как-нибудь лучше использовать.

Поэтому мне трудно определить обязательные сферы для благотворительности, скорее, я могу выделять конкретные проекты и людей. В любой сфере есть немало тех, кто не способен использовать полученные ресурсы во благо, но есть и динамичные, креативные люди, которые могут сделать много хорошего.

– Правильно ли я понимаю, что вы не просто поддерживаете тот или иной проект, а стараетесь привлечь в него своих сотрудников, например, в качестве тех же волонтеров? Не только даете ресурсы, а развиваете вместе с теми, кому вы их дали, это направление?

– Пожалуй, да. Мы к проектам привязываемся, как и к людям, которые в них участвуют. Когда существует взаимопонимание, когда начинаешь что-то делать хорошее, то из этого рождается все время что-то еще хорошее. И нередко внутри удачного проекта становится много-много маленьких проектов.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о проекте Пушкинского музея «Машина времени», который вы поддерживаете.

– Это как раз один из тех случаев логического и творческого продолжения сотрудничества. Идея этого проекта витала в воздухе, в обсуждениях, когда мы работали над предыдущим проектом, мы это потом поняли. В какой-то момент наши прекрасные коллеги из Пушкинского ее сформулировали, и все стали увлеченно воплощать в жизнь. Был «Пушкинский детям офлайн», а теперь – «Пушкинский детям онлайн». Вот так наши проекты тоже растут и технологически развиваются.

Если подробнее, то мы в рамках проекта «Пушкинский воспитанникам детских домов и интернатов» начали возить ребят в музей. И со временем стали понимать, что к визитам в музей их не мешало бы готовить, потому что это не простое мероприятие. Справедливости ради надо сказать, что вообще многих людей не мешало бы готовить, чтобы поход в музей был более комфортным.

Так родилась идея сделать курс видеороликов, где профессионалы простым языком рассказывают про разные темы в искусстве. Видеокурс доступен для просмотра в интернете. Я, кстати, очень рекомендую его детям показывать, он реально интересный. Его можно посмотреть, в том числе, на сайте Пушкинского музея.                   

– Что бы вы посоветовали компаниям, которые решили заниматься благотворительностью? Как это лучше сделать? С чего начать? На что обращать внимание? Как избежать нецелевого использования средств в социальных проектах?

– Прежде всего не бойтесь выбирать. Помощь требуется очень многим, но лучше сделать что-то, чем не суметь выбрать и не сделать ничего.

Да, действительно, есть вопрос с целевым расходованием средств. Для нас проекты, где мы что-то делаем сами, – это один из способов решения данного вопроса. Мы тогда уверены в качестве и в результатах работы, уверены, что сделаем хорошо. Очень полезно иметь эксперта, который может заглянуть в проект, пообщаться с людьми, проанализировать, действительно ли они собираются делать то, о чем говорят, если речь идет о средствах. Когда мы ведем проекты на протяжении долгого времени, это способствует доверию и эффективности. Знаю, что некоторые коллеги пробуют писать KPI для социальных проектов, чтобы получатели средств подписывались, в том числе и на бумаге, что они сделают конкретные вещи. Например, тогда я могу дать той же школе десять высокотехнологичных компьютеров за то, что она обязуется подготовить за два года ребят так, что они на выходе смогут сдавать тест по 3D-архитектуре. И у меня будет больше уверенности в том, что появится результат.

И еще один совет: не бойтесь делать ошибки. Невозможно ни разу не столкнуться с тем же нецелевым использованием средств. Но это не значит, что не нужно помогать. Просто сделайте выводы и ищите социальные проекты, которые принесут большую радость вам и большую пользу тем, кому предназначена ваша помощь.