Интервью с Майклом Алексеевым, профессором экономики в Университете штата Индиана

Майкл Алексеев, выпускник Экономического факультета МГУ (1975) и аспирантуры Дюкского университета (1984), профессор экономики в Университете штата Индиана. 

Внимание: оригинал интервью на английском языке опубликован прямо под русской версией

Майкл, Вы были одним из первых русских экономистов, которым удалось продолжить свою научную деятельность на Западе. Почему Вы решили уехать? Насколько тяжело было осуществить эту идею?
Строго говоря, несмотря на то, что я окончил Экономический факультет МГУ, когда я уехал из СССР, я не был экономистом в западном смысле этого слова. Я думаю, что я стал экономистом только после окончания аспирантуры в Дюкском университете. Что касается причины моего отъезда, то я уехал главным образом потому, что мне не нравилась советская система. Я вырос в одной из семей, которые тогда назывались диссидентскими, и я знал о жестокости и лицемерии советской системы, вероятно, больше, чем средний гражданин. Естественно, это не добавляло мне желания жить в Советском Союзе. Кроме того, наверное, я не борец по натуре. Я предпочел покинуть страну, а не остаться и попытаться улучшить ее, в частности, потому что существенное усовершенствование системы казалось весьма безнадежным в то время. Хотя я и хотел уехать из Советского Союза с довольно раннего возраста (думаю, примерно с 17 лет, насколько я помню), у меня не было возможности сделать это. Весной 1975 года или около того мою мать, которая была диссиденткой, «попросили» в КГБ покинуть страну и разрешили уехать с семьей. Она сначала сопротивлялась, но в конце концов согласилась, и я с радостью уехал вместе с ней. Это было в начале 1977 года.

Вы уехали еще при Советском Союзе. Как, по Вашему мнению, с тех пор изменился процесс эмиграции ученых? Усилилась ли «утечка умов»?
У меня сложилось впечатление, что с 1970-х утечка мозгов усилилась, однако я не изучал тщательно этот вопрос. Одно из существенных изменений, которые произошли с тех пор, заключается в том, что сейчас некоторые из самых умных молодых людей приезжают учиться на Запад, особенно в США, а затем остаются на Западе, так как заработная плата и возможности для проведения исследований, как правило, хотя и не всегда, здесь лучше, чем в России. (В 1970-х годах вариант ухать учиться на Западе практически не существовал.) Я определенно наблюдаю этот процесс относительно изучающих экономику, и могу предположить, что аналогичные процессы происходят и в других дисциплинах. Конкретная проблема состоит в том, что в ряде западных стран и особенно в США существует больше возможностей для общения и взаимодействия с хорошими экономистами, чем в России, но в последнее время ситуация в России улучшается.

Дал ли Вам Экономический факультет достаточно знаний, чтобы начать профессорскую карьеру в США? Как Вы считаете, чего не хватает российским вузам, чтобы наше образование стало более престижным?
В Московском университете я изучал много математики (на экономическом факультете я учился на потоке экономической кибернетики,), но я изучал мало экономики, по крайней мере, в западном смысле этого слова. Нас учили многим математическим моделям в экономике, которые являются стандартными на Западе, но так или иначе нам никогда не давали понять на интуитивном уровне, что стояло за этими моделями. Тем не менее, математическая база, которую я получил в Московском университете, оказалась очень полезной. Когда я поступил в аспирантуру в Дюкский университет, я был лучше подготовлен с точки зрения математики, чем любой другой студент в моей группе. Моя экономическая база была гораздо слабее, но я довольно быстро научился думать как экономист. (Можно было бы много говорить о том, что значит думать как экономист, но в двух словах, на мой взгляд, самое главное – это понимание того, что стимулы играют важную роль в поведении людей, и что выбор делается среди возможных альтернатив и в мире ограниченных ресурсов, то есть, мы всегда должны иметь в виду то, что называется альтернативными издержками.)

Я не могу в целом говорить, чего не хватает российским вузам, но я могу кое-что сказать о проблемах экономического образования в России, особенно за пределами Москвы. Трудно обучить молодежь «западной» экономике, если большинство профессоров сами ее толком не знают. Нехватка соответствующего образования у профессоров означает, что только некоторые студенты изучат экономику должным образом, и они, как правило, не идут в преподаватели. Из-за этого проблема сохраняется, хотя и стоит не так остро, как в 1990-х. Одна из причин, почему в России трудно привлечь квалифицированных экономистов для преподавания, заключается в том, что в большинстве российских университетов учебная нагрузка профессоров гораздо больше, чем у их американских коллег, в то время как платят им намного меньше. Другая проблема состоит в том, что большинству вузов России (опять же, особенно за пределами Москвы и Санкт-Петербурга) не хватает критической массы квалифицированных профессоров-экономистов, а без такой критической массы трудно привлечь других квалифицированных преподавателей или хороших студентов. В результате, как я уже отмечал, многие из наиболее перспективных студентов-экономистов уезжают в западные университеты и затем остаются на Западе. Я знаю многих россиян, которые поступили в западные аспирантуры и в настоящее время преподают экономику в Америке.

Взаимодействуете ли Вы с российскими учеными сейчас? Как менялось это взаимное сотрудничество на протяжении лет?
Да, я регулярно взаимодействую с русскими экономистами. Обычно, я занимаюсь обсуждением или оценкой их работы, или консультированием их о последних событиях в области экономики. Иногда я делаю презентации моих работ в России. Главное изменение, произошедшее за последние годы, заключается в том, что теперь мы говорим на одном «языке» экономики. Это сильно облегчает сотрудничество. В результате, в отличие от 1990-х годов, например, появляется гораздо больше совместных работ русских и американских экономистов. Несмотря на то, что я редко пишу в соавторстве с русскими экономистами, в течение последних двух лет я был соредактором Оксфордской энциклопедии российской экономики, которая в этом году будет, наконец опубликована. В ней более чем 30 глав, многие из которых подготовлены российскими экономистами. Этот проект позволил мне пообщаться с ними гораздо больше.

В 2013 году уже в третий раз силами ЭМШ и ЭФ будет проводиться Открытый Чемпионат Школ по Экономике, в котором будут как индивидуальный, так и командный туры. Как Вы относитесь к идее такого чемпионата? Проводит ли университет Индианы похожие соревнования? 
Я думаю, что проведение такого чемпионата – замечательная идея. К сожалению, Университет штата Индиана не проводит подобные соревнования для старшеклассников, по крайней мере, не по экономике. Я считаю, что было бы здорово, если бы и у нас появилось что-то подобное.

Спасибо. Что бы Вы пожелали нашим будущим участникам?
Я желаю всем будущим участникам Открытого чемпионата весело провести время, соревнуясь друг с другом, и научиться думать как экономисты (если они еще не вполне этому научились). Это будет очень полезно вне зависимости от того, решат ли они в итоге стать экономистами. Кроме того, я надеюсь, что подобные Чемпионаты подстегнут дальнейшее развитие экономической науки в России, чтобы она смогла стать одной из ведущих стран в области экономических исследований и образования.

——————————————————————————————————————————

Michael, you were one of the first Russian economists who have managed to continue his scientific activities in the west. Why did you decide to leave? How hard was it to realize this idea?
Strictly speaking, although I graduated from the Economics Department (Faculty) of Moscow University, when I left the USSR I was not an economist in the western sense of the word. I think I became an economist only after attending graduate school at Duke University. As to why I decided to leave, that was mostly because I did not like the Soviet system. I grew up in a family of what was then called the dissidents, and I probably knew more about the abuses and hypocrisy of the Soviet system than the average citizen. Naturally, this did not add to my desire to live in the Soviet Union. Also, I guess I am not a fighter by nature. I preferred to leave the country rather than stay and try to improve the system, particularly because it appeared rather hopeless to improve the system significantly at the time. While I wanted to leave the Soviet Union since fairly early age (I think since about the age of 17 as far as I recall) I did not have an opportunity to do this until later. In the spring of 1975 or thereabouts, my dissident mother was “asked” by the KGB to leave the country, and she was allowed to leave with her family. She resisted at first, but eventually she agreed and I happily went with her. We left in early 1977.

You left when the Soviet Union still existed, how, in your opinion, has changed the process of emigration of scientists ever since? Has the brain drain increased?
My impression is that the brain drain has increased since the 1970s, although I have not looked at this issue carefully. One big difference is that nowadays some of the smartest young people come to study in the West, particularly in the US, and then stay in the West, because both the salaries and the opportunities for doing research are usually, although not always, better here than in Russia. (In the 1970s, the option of going to study in the West virtually did not exist.) I definitely see this process taking place in economics, and I assume similar processes take place in other disciplines. One specific problem in economics is that in several western countries and particularly in the US there are more opportunities to interact with good economists than there are in Russia, although things have been getting better in Russia in this respect lately.

Did Faculty of Economics of Lomonosov Moscow State University give you enough knowledge to start a professorial career in the U.S.? What do you think the Russian universities are lacking, what do they need to become more prestigious?
I learned a great deal of mathematics in Moscow University (I studied at the Economic Cybernetics section of the Economics Faculty) but I did not learn much economics, at least not in the western sense of this word. We were taught many mathematical economics models that are standard in the West, but somehow we were never given the right intuition to understand what stood behind these models. Nonetheless, the mathematics background I acquired in Moscow University was very helpful. When I went to graduate school at Duke University, I found out that I was better prepared in terms of mathematics than any other student in my class. My economics background was much weaker, but I learned to think like an economist rather quickly. (One could talk quite a bit about what it means to think as an economist, but in a nutshell and in my view most importantly, it means understanding that choices are made among feasible alternatives and in a world of limited resources; in short, we always have to keep in mind opportunity costs of various actions.)

I cannot speak in general to what the Russian universities are lacking, but I can say a few words about the problems with economics education in Russia, particularly outside of Moscow. It is difficult to educate young people in “western” economics if most of their professors never learned it properly. And the shortage of properly educated professors means that few students learn economics properly, and those who do usually do not go into teaching. Because of this the problem persists, though it is better now than in the 1990s. One reason for why it has been hard to attract qualified economists to teach in Russia is that in most Russian universities professors have to teach much more than their US counterparts while getting paid a lot less. Another problem is that most Russian universities (again, particularly outside of Moscow and St. Petersburg) lack the critical mass of qualified economics professors, and without such critical mass it is difficult to attract other qualified professors or good students. As a result, as I mentioned earlier, many of the most promising students of economics end up in western universities and then stay in the West. I know of many Russians who went to western graduate schools and are currently teaching economics in America.

Do you interact with Russian economists now? How has this mutual collaboration been changing over the years?
Yes, I regularly interact with Russian economists. Usually, my role is to discuss or evaluate their work, or advise them on the recent developments in economics. Sometimes I make presentations of my work in Russia. The main change over the years has been that we are now speaking the same economics “language”. This makes it much easier to interact. As a result, unlike in the 1990s, for example, there are many more collaborative works between Russian and American economists. Although I rarely co-author with the Russian economists, over the last two years I have been co-editing the Oxford Handbook of the Russian Economy. It should be finally published this year. The handbook has over 30 chapters and many of the contributors are Russian economists. This project allowed me to interact with them much more than would have been the case otherwise.

In 2013 Open Championship of Schools in Economics will be held for the third time. There will be both individual and team rounds. How do you like the idea of this Championship? Does Indiana University organize similar competition?
I think such competitions are wonderful. Unfortunately, Indiana University does not conduct any competitions like that among high school students, at least not in economics. I think it would have been a great idea if we could do that.

Thank you. Would you like to wish something our future participants?
I wish all the future participants of the Open Championship to have fun competing and to learn how to think as economists (if they haven’t quite learned it already). This will be very useful for them whether or not they eventually choose to become economists. Also, I hope that these Championships stimulate the further development of economics in Russia, so that Russia becomes one of the leading countries in economics research and education.